Работала шесть смен подряд, коллегу подменила. Ушла на выходные, тоже на шесть дней. Решила к бабушке в деревню съездить. Продуктов отвезти, по хозяйству помочь, просто увидеться и отдохнуть. Бабушке позвонила, договорилась. Мужу сказала, что уеду. У мамы спросила, нужно ли что-нибудь передать бабушке. Мама ответила не сразу, шепталась с сестрой.

– Ты к ней надолго? – спросила мама.

Ответила. Мама задумалась, попросила немного подождать. Сказала ей, чтобы она перезвонила. Пока пошла собираться.

– Ты можешь Стёпу с собой взять? – перезвонив, спросила мама. – Маме звонила, она рада будет.

– Он же болел, вроде.

– Поправился.

Стёпа – мой племянник. Сестра и он живут у мамы. Раз никто не против и ребёнок выздоровел, то пообещала, что заеду за ним.

Сестра была у подъезда, доставала автокресло из машины мамы, чтобы поставить его в мою машину. Стёпа крутился рядом, с рюкзачком за спиной и пакетом в руках.

– Решили садик прогулять? – улыбнувшись, спросила я.

– Я не прогуливаю, я болею! – радостно сообщил Стёпа, которого тут же настиг приступ кашля.

– Бабушка знает? – спросила у сестры.

– Да это просто кашель! Остаточный. В следующий понедельник уже в садик.

Бабушка в возрасте. Самоизоляция позади, но всё равно злосчастная корона шастала средь людей. Посмотрела на племянника, на сестру, снова на племянника и на сестру. Бабушкино здоровье сочла приоритетом. Сестре сказала, что Стёпа никуда не едет. Он расстроился, заплакал. Я присела, посмотрела ему в глаза и спросила, хочет ли он, чтобы прабабушка тоже заболела, тоже кашляла, тоже пила горькие сиропы и пилюли. В результате нашей беседы Стёпа пошлёпал домой с гордостью: он не заразит прабабушку, он молодец.

– Я на работу написала, что завтра выйду, мне смену поставили, – сестра была зла. – Снова писать? Спасибо тебе!

Уехала к бабушке. Пока ехала, мама звонила. Она тоже начала говорить про остаточный кашель. Спросила, есть ли у неё запасная мама.

Продукты, отмытый дом. Мы с бабушкой потолки побелили и клеёнкой стены кухни оклеили. В лес сходили за грибами. На речку выбрались. Муж приезжал на ночь, соскучился. Утром рано уехал, на работу надо было. Сестра не звонила. Мама зато писала: Стёпе хуже, отправили на снимок, там внебольничная пневмония, врач назначил антибиотики. Вот тебе и остаточный кашель. То есть, не только бабушке грозила опасность, но и самому ребёнку.

Вернулась домой отдохнувшая. От мамы узнала, что Стёпа в больнице. Кашель совсем плохой стал, хрипов больше, отправили его в стационар. Сестра со Стёпой не легла, ему было шесть лет, телефон для связи был, сестра решила, что ребёнок справится.

Племянника было жалко, а сестру прибить хотелось: и что бы мы с бабушкой делали в деревне с больным ребёнком? Это в случае, если бы я поверила в остаточный кашель. Выписали Стёпу через десять дней. Здорового, но немного похудевшего. Вот когда я была уверена в здоровье племянника, то, как и обещала, сводила его к прабабушке, ездили с одной ночёвкой, муж тоже с нами был. Племянника мне мама “выдала” для поездки, а когда мы вернулись, сестра возле подъезда стояла. Поздоровалась, извинилась за прошлый раз, поблагодарила за то, что я Стёпу с собой не взяла. Обрадовала, что изначально обидевшаяся сестра признала свою неправоту.

Шутки со здоровьем плохи. Особенно если речь идёт о детях. Хорошо, что всё хорошо закончилось. Кто знает, что было бы, если бы мы с племянником уехали в деревню. Я в детском кашле не разбираюсь, могла пребывать в уверенности, что на кашель племенника, как на остаточный, можно не обращать внимания. Записано.